Каков он, пресловутый «русский вкус»? Мы попросили практикующих профессионалов, архитекторов и дизайнеров, рассказать о том, в чем состоит национальная специфика в оформлении интерьеров и что ее определяет.
«Интерьеры отличаются ровно тем же, чем Россия (в самом общем смысле) от Запада (в не менее общем смысле), — считает дизайнер Мария Коткова. — Большим плюсом отечественного интерьерного дизайна является его стремительность в освоении нового (интерьерный дизайн у нас только что вышел из подросткового возраста), смелость (иногда не особенно осмысленная) и любовь к дорогому и качественному продукту (если не касаться эстетической стороны вопроса)».
Факт: Большинство опрошенных нами дизайнеров отрицает наличие какой-либо оформившейся национальной школы дизайна. Они указывают на то, что многие практикующие в России люди учились по западным программам и на зарубежном опыте.
Это самое мягкое из определений. Скорее же, вы услышите про перегруженность, вычурность, помпезность, чрезмерное обилие деталей в русских интерьерах. «У русских заказчиков потребность сделать себе везде Эрмитаж, даже на 25 кв.м, до сих пор никак не изживается», — кратко формулирует часть проблемы Виктория Киорсак.
«Даже на интерьерах, сделанных иностранцами для русских, лежит печать made in Russia. Я часто сталкиваюсь с тем, что у заказчика не поднимается рука купить нейтральную однотонную плитку за те же деньги, что ему обойдется плитка с декором. И тогда приходится убеждать. Я считаю, что корни этого феномена как раз в бедности и отсутствии возможностей, с которыми сталкивалось большинство людей в советский период», — предполагает дизайнер Елизавета Голубцова.
Впрочем, не все видят в стремлении к изобилию (в том числе в деталях) недостаток. Кто-то, напротив, считает это показателем более тщательной и кропотливой работы как со стороны автора, так и со стороны заказчика: «Когда просматриваешь зарубежные журналы, то понимаешь, что работы российских архитекторов смелее и интереснее работ своих зарубежных коллег. Так что нам есть, чем гордиться», — убеждена Светлана Герасимова.
«Мы, по-моему, очень любим “вылизывать” интерьеры. Для многих это хорошее свойство, для многих губительное. Если сравнивать с одеждой, то многие наши люди пытаются надеть сапоги и сумочку из одной кожи. Еще и заколку, и ногти в цвет подобрать. Европейские же интерьеры более расслабленные, и от этого более живые», — считают Ольга Хованская и Мария Степанова.
Два важных фактора, про которые нельзя забывать: особенности отечественного жилого фонда и городской среды, в которой он существует.
«У нас отчетливо видна жажда заполнить каждый пустующий метр пространства квартиры. Отсюда и появляются громоздкие антресоли и полки, в том числе на балконах. Иностранцы куда реже сталкиваются с проблемой хрущевок или домов на участке в шесть соток. Но потихоньку такая позиция начинает уходить на задний план. Россияне стремятся сделать свой дом уютным», — убеждена Мария Ерофеева.
«В России главная миссия дизайнера (как ее видит заказчик) в том, чтобы помог впихнуть невпихиваемое в интерьер, — продолжает тему Елизавета Рабизо. — Конечно, есть и проекты, где 200 м на двоих, но это в процентном соотношении очень малая часть от общего. В связи с небольшими площадями в России очень активно развивается бизнес встраиваемой мебели и мебели на заказ».
«За почти 20 лет практики я заметила одну характерную особенность русского дизайна, — отмечает Светлана Тихонова. — Для нас интерьер — это всегда история. Причем, история о каком-то другом месте, времени, жизни. Я ни разу не встречала клиента, который бы пришел с желанием сделать современную московскую квартиру. Практически всегда люди воплощают свои мечты и стремятся отгородиться от этого города. Отсюда несколько чрезмерный и театральный подход к интерьерам в нашей стране».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ…
В гостях: Средиземноморское путешествие по московской квартире
«До недавнего времени русские интерьеры пытались обогнать и перегнать друг друга по части насыщенности интерьера всеми возможными способами: даже минимализм кричал о том, что он дорогой и качественный, с привлечением дорогого специалиста и лучших образцов предметного дизайна. Нарочитость — отличительная черта русского дизайна последнего времени. Сейчас, думаю, это явление поутихнет, интерьеры станут более реалистичными, жизненными, и мы сможем наконец разглядеть в интерьере его обитателей», — предполагает Ольга Окунева.
«На мой взгляд, западные интерьеры в основном проще по наполнению стен, но интереснее в мебели и деталях. У нас же иногда пытаются сделать так, чтобы по каждому углу квартиры или дома было видно, что работал дизайнер», — отмечает Ольга Шалыгина.
«На мой взгляд, в основной своей массе русские интерьеры более сдержаны по деталям декора и по цвету. В Сибири, где я работаю, людям не хватает солнечного света. И чаще всего заказчики просят светлые интерьеры и очень пугаются насыщенных холодных цветов», — делится другим опытом Галина Сваровская.
«В России многие боятся сделать интерьер для себя. Всем нужно, чтобы как-то да было видно количество потраченных денег и не было скучно, — снова возвращается к озвученной выше проблеме Шамсудин Керимов. — На самом деле, многие не знают, как может быть по-другому. В России немного архитекторов, которые стремятся к западным стандартам, стараются донести их до заказчика, привить ему вкус. Но в целом, процент тех, кто хочет жить в ощущении воздуха, без кучи текстиля, декора и лепнины, становится больше».
Одна из озвученных проблем: до обидного небольшое стилевое разнообразие интерьеров, сделанных в рамках проектов со значительным бюджетом, которые по идее должны задавать тон. Например, практикующие профессионалы отмечают, что российские заказчики в общей массе менее склонны к авангардным вещам или ярким необычным элементам декора. Хотя все чаще встречаются и исключения из этого правила.
Впрочем, как справедливо подчеркивают другие, далеко не все европейцы выросли в центре Флоренции или Парижа, а не все американцы — из Нью-Йорка или Сан-Франциско. Даже спорная для многих эстетика, может быть источником вдохновения. Достаточно посмотреть на современную моду, к удивлению многих в нашей стране обратившуюся к постсоветским 90-м годам в интерпретации Демны Гвасалии или Гоши Рубчинского.
Еще одна особенность, которую глупо отрицать, — до сих пор существующее предвзятое отношение к той категории материального наследия, которую можно определить как скромную и нельзя отнести к дорогостоящему антиквариату: простые венские стулья, старые фото, фарфоровые мелочи или бабушкин небрендовый хрусталь. Хотя за границей в этих вещах часто видят особую прелесть.
