«Я не знаю, какого точно года постройки этот дом — он из ряда тех, что называют сталинскими, — рассказывает Максим. — Мы переехали в него с родителями в 1979 году, летом. Аккурат перед тем как я пошел в школу, в первый класс. До этого мы жили в коммуналке на Смоленке, и эта квартира, как ни странно, тоже была коммунальной. Когда мы в первый раз в нее попали, я был ошарашен размерами: после нашей комнаты она казалась мне огромной. Эти высоченные потолки, две комнаты, огромный туалет… Помню, заглянул туда и закричал родителям: “Ой, да тут всей семьей можно поместиться”. Из этой квартиры я пошел в школу, потом — в институт. И только после института впервые поменял место жительства. Ремонт здесь последний раз делали году в 1995-м, как раз когда я съехал от родителей».
Место: Москва, Краснопресненская набережная
Год: 2017
Размер: 2 комнаты
Кто здесь живет: квартира Максима Виторгана и Ксении Собчак, здесь будут останавливаться друзья семьи
Автор проекта: Руслан Кирничанский
Интересные факты: ремонт в квартире начался много лет назад. Первый интерьерный дизайнер — Анна Марик — успела родить двойню и отойти от дел. Работу над интерьером завершали при активном участии и другого архитектора
Фото: портрет — Абдулл Артуев; интерьерная съемка — Дина Александрова, стилист — Татьяна Гедике
Максим Виторган: «Для меня едва ли не самое ценное в этой квартире — это виды. Например, из кухни на родной двор. Конечно, он тоже сильно изменился, но хотя бы спортивная площадка, где мы играли на квас в футбол, осталась той же. Вообще, эта квартира меня с детства сильно разбаловала: шикарный вид на гостиницу “Украина”, на реку. Теперь вид из окна — очень важный для меня момент при выборе жилья.
Родители въехали в эту квартиру, когда им было по 40 лет. Помню, мы получили квартиру на Бабушкинской и ездили смотреть на совершенно пустынный район: кругом одни новостройки, все в грязи, никакой «инфраструктуры» не существовало. А потом мама, путем каких-то невероятных обменов, нашла эту коммуналку на Краснопресненской и расселила ее».
«Первым делом родители восстановили нарушенную географию квартиры: разделили кухню-столовую на два помещения. Так я получил собственную комнату. На ее двери некоторое время оставался замок от прежних хозяев, и я был этому несказанно рад — мог закрыться у себя», — вспоминает Максим.
Площадь спальни примерно равна размерам гостиной (16 кв.м), и если смотреть только на план, логично было бы поменять назначение комнат в ходе ремонта — передвинуть кровать в самую дальнюю от входа комнату. Но нужно еще учитывать ориентацию квартиры: спальня и кухня выходят окнами в тихий двор, а гостиная — на набережную и закат. Нынешнее назначение комнат виделось архитектору и владельцам самым оправданным.
Максим Виторган: «Сложности на этапе ремонта? Да, были! Все длилось очень, очень долго. Строили в сталинские времена основательно, надолго, но уж очень неровно. Выпрямить стены в этой квартире — практически неподъемная задача. Мы останавливали ремонт на какое-то время, потом начинали заново: по штукатурке снова шли трещины. Все было непросто».
Ремонт хозяева начинали самостоятельно, без плана и проекта. Сменили несколько строительных бригад. В тот момент, когда попросили помочь, черновая отделка была практически завершена — начинать все заново у владельцев не было моральных сил. Да и бюджет проекта не предполагал капитального вмешательства. Важно было сделать все емко, в режиме разумной экономии — и наконец-то закончить ремонт.
Максим Виторган: «Кто выбирал предметы обстановки? Слава богу, у меня есть жена, которая делает это с удовольствием и добровольно».
Максим Виторган: «Нынешняя гостиная была по сути спальней моих родителей. Во времена моего детства примерно на этом же месте стоял телевизор Рубин Ц-202, цветной. Не сразу, конечно — с конца 1980-х».
Тумбу под телевизор архитектор заказывал специально, чтобы поддержать идею комода. Не скопировать дословно, а именно поддержать мотив квадратных ящиков и отверстий. Чтобы не было эффекта «гарнитура», взяли ту же самую породу — дуб, но немного иного оттенка. В результате комод, тумба, паркет отлично работают вместе со стойкой из американского ореха (предыдущее фото). За счет нюансов тона интерьер смотрится богаче.
Ксения Собчак: «В цвет дивана я влюбилась раньше, чем увидела. Просто почувствовала, что в гостиной нам нужен бархат оттенка зрелого вина. И попросила дизайнера найти именно такой вариант. Диван, кстати, гигантской глубины — поначалу мне даже казалось, что он не войдет в комнату, или до телевизора будет слишком маленькое расстояние. Но нет: все очень удобно — хватает места, чтобы забраться с ногами и свернуться на нем в любом удобном положении».
Руслан Кирничанский: «Чтобы согласовать диван с другими предметами, пришлось прямо-таки “плясать” от него. Цвет дивана очень насыщенный: чтобы немного приглушить его, я решил взять для стен оттенок французского серого — в нем изначально “подмешано” немного красного (это хорошо видно, когда смотришь на стену против света, как на фото). В паре диван и стены великолепно друг друга оттеняют. Винную тему я продолжил аксессуарами в других комнатах (холодильник и стулья в кухне, немножко декора в спальне)».
Максим Виторган: «Сейчас в квартире осталось совсем немного прежних вещей. Например, эта люстра в гостиной. Уж не знаю, каким образом она у нас оказалась — кажется, висела здесь изначально. Помню, эту люстру реставрировал еще мой троюродный брат — художник, и было это в 1980-х. Уже тогда, во времена моего детства, люстра была совсем старой, но до сих пор исправно работает. Еще мне хотелось сохранить старую лепнину на потолке. И как-то породнить все это с аскетичным, но современным дизайном. Я, как мог, боролся за то, чтобы оставить в квартире прежний паркет. Да, он немножко скрипит. Но мне кажется, во всем этом есть какое-то хорошее наследное тепло».
Факт: Паркет отциклевали, затерли щели автомобильной мастикой и заново покрыли лаком. Плашки в дверном проеме гостиной восстановлению не подлежали — их заменили широкой полосой (доской), на которой художник изобразил имитацию паркета: если специально не обратить на это внимание, сложно отличить от оригинала.
Вариант со стойкой у стены можно назвать «фуршетным»: если планируется вечеринка, на столешнице можно сервировать закуски. В любом случае расстояние между барной стойкой и диваном около 65 см — достаточное, чтобы выдвинуть стул.
Во всех комнатах проблема с кривизной потолка: кажется, что окна косо установлены. Акцент на лепнину только усугубляет этот эффект. Именно поэтому архитектор выбрал такую конструкцию штор и карниза: центрировал его относительно горизонтали потолка и полностью закрыл верхнюю линию окна.
Руслан Кирничанский: «Со шторами случилась забавная история, о которой Ксения, наверное, узнает только в момент публикации статьи. Когда мы утверждали текстиль, на выбор были гексагоны белого и молочного оттенка. Хозяйка выбрала кипенно-белые. Привожу текстиль на объект и понимаю: в спальне хочется большей мягкости, свет из окна убивает весь эффект от белого. Тогда на свой страх и риск заказал молочные — орнамент тот же, но работает текстиль иначе, создает мягкую обволакивающую атмосферу».
Центральная секция шкафа спланирована так, что при необходимости внутри можно повесить дополнительный телевизор: открыли створки — посмотрели — спрятали обратно (петли позволяют распахнуть дверцы почти на 180 градусов).
Шкафы в прихожей (следующее фото) тоже специально сделали неглубокими и по высоте не стали выводить под потолок — в квартире для гостей и друзей нет смысла в антресолях.
Чтобы полностью «узаконить» винный цвет в квартире, раму зеркала подбирали под оттенок дивана. Шторки над ванной не будет — вместо нее установили стеклянный экран.
Максим Виторган: «Плитку я выбирал сам и получил большое удовольствие. Когда я попадаю в старинные особняки, например, в Португалии, и вижу такую плитку, сердце мое наполняется любовью. Очень она отвечает моему эстетическому вкусу».
МЫ ЛЮБИМ ХОДИТЬ В ГОСТИ…
Хотите стать героем следующей статьи? Напишите на RuEditors@Domasan.ru и приложите несколько фотографий своего интерьера (достаточно съёмки на смартфон). Мы обязательно свяжемся с вами, если примем решение о публикации!
