В этом материале — продолжение серии, начатой статьей История дизайна: Интерьеры постсоветской Москвы в 1989-1991 годы. Вместе с воздухом свободы после распада СССР мы, наконец, узнали о рынке недвижимости, что квартиры можно покупать, продавать и делать там приличный ремонт. В обиход вошло слово «евроремонт», представление о котором сложилось из квартир, отремонтированных для экспатов. Тогда же, в 1990-е годы, появились первые частные архитектурные бюро и первые заказчики, не только новые русские, но образованные, интересующиеся дизайном люди.
О, этот ужасный и прекрасный 1991 год, когда старое стремительно распадалось, а новое стремительно наступало! Капитализм ворвался со словами «приватизация», «рынок», «доллар». Стало возможным (и разрешенным!) продавать и покупать все, в том числе и квартиры. К оплате принимались доллары США.
Открывали новые магазины: еды, одежды, и, конечно, мебели. Первыми на мебельный рынок пришли скандинавы. На улице Димитрова (ныне Якиманка) открылся салон скандинавской мебели. Неискушенная публика ходила в него, как в музей.
Моя знакомая Наталья закончила Строгановку в 1991 году, и именно тогда МОСХ перестал помогать выпускникам с трудоустройством. Она рассказывает, что в газете нашла объявление о наборе сотрудников в магазин «Мебель-Эксклюзив» на Большой Грузинской. То, что она там увидела, нельзя было сравнить ни с какими спецэффектами кинематографа.
Это была сказка, сон и мечта в одном пространстве. Предметы ведущих итальянских дизайнеров, знакомые только по специальной литературе, теперь были выставлены на продажу. Цена каждого предмета была сопоставима со стоимостью московской квартиры. Покупали такую мебель экспаты и «новые русские».
Капитализм привнес еще одно новшество: возможность сдать квартиру иностранцам. Привлеченные высокими зарплатами и быстрой карьерой, в Россию хлынули экспаты. По воспоминаниям Тери Линдеберга, которыми он поделился с Harvard Business Review, «жизнь экспатов в России в 1990-е годы была весьма захватывающей! Наше сообщество было очень молодым, веселым и быстрорастущим. Тогда все шутили, что компании вынуждены выплачивать нам высокие зарплаты только за то, что мы работаем в России, хотя, на самом деле, нам здесь жилось легко и интересно».
Журналист Ольга Прохорова рассказывает о квартире, отремонтированной для экспатов: «Гладкие светлые стены, несколько арок связывали комнаты, а на окнах красовались жалюзи. Некоторые стены были перенесены, как и дверные проемы. Все это было в диковинку и шло в абсолютный разрез с советским интерьером: не было ни обоев в цветочек, ни ковров, ни югославских коричневых стенок. Пространство было свободным, мебель лаконичная, а четкая геометрия комнат соседствовала с плавностью арочных пролетов. И в этот момент возникло абсолютное понимание, что ты свидетель какого-то нового рубежа дизайна квартиры, пришел новый комфорт и скоро наступит XXI век».
Вот так сегодня выглядит квартира иностранного бизнесмена в Москве. Светлана Котлукова в издании «Сноб» расказывает о проекте Анастасии Каспарян: «Британский бизнесмен купил полностью убитую квартиру в старом доме 1938 года постройки на Смоленской набережной, но англичанин рассудил, что разрушенные коммуникации и перекрытия — дело поправимое, а вид на набережную и сразу три сталинских высотки с лихвой окупают ее недостатки!» Предпочтения иностранцев по выбору местоположения квартир мало изменились за 30 с лишним лет.
Потесненный иностранными веяниями, русский стиль в интерьере отступал, но не сдавался. Как и евроремонт, он также обслуживал иностранцев, но призван был привлекать их русской идентичностью.
Два года назад в ЦМТ закрылся ресторан «Русский», работавший с 1991 года. Журнал «Декоративное искусство СССР» сообщает, что по эскизам автора проекта А. Васнецова было сделано «девять гобеленов, шестьдесят люстр, триста стульев, шестьдесят столов, восемь витражей, пятнадцать зеркал — из них одно деревянное и три золоченых, четыре белых и три золоченых карниза, две подставки для посуды, сервиз, бокалы, рюмочки, скатерти».
Каждый автор выдумывал свою историю, но как бы то ни было, русский стиль в оформлении интерьеров был явлением надуманным и, как блины и кокошники, существовал лишь для развлечения туристов.
Я знала других новых русских: образованных, деловых, быстро нашедших место в новой жизни. Именно они приглашали к работе архитекторов, доверяя их вкусу и профессионализму. При взаимном уважении результат работы был безупречным.
Я работала в бюро Анастасии Стенберг и если бы не знала, что это интерьер начала 1990-х, никогда бы не поверила, настолько он вне времени. Анастасия одной из первых применила фактурную покраску стен. Мне кажется, что технологию она разработала сама и упорно обучала ей маляров.
Это квартира на Ленинском проспекте — совместная работа Аси Стенберг и Тарика Эль-Бакри. Тарик начал работать, еще учась в институте, он рассказывал, как в эпоху дефицита для наполнения интерьера приходилось на коленке проектировать мебель или пользоваться реквизитом Мосфильма, где у него были знакомые.
В начале 1990-х годов возник иной соблазн — использовать все и сразу. Но настоящие профессионалы работали строго в пределах заданной концепции.
Тогда в интерьерах стали использовать стеклоблоки, что у многих вызывало недоумение. Эти детали ассоциировались с оформлением душевых в советских бассейнах. Подвесные потолки со встроенным светом, разделительные перегородки (не до потолка) — тоже нововведения 1990-х.
Почти все новые приемы в оформлении интерьера 1990-х годов можно увидеть в этом проекте: полосатые стены, синий ламинат, ковролин, зеркальная стена, подвесной полоток со встроенными светильниками.
Так как новые дома в Москве еще не строили, люди покупали расселенные коммуналки либо несколько квартир на этаже, а иногда и целые подъезды.
В отсутствии запретов и регламентирования, помещения подвергались радикальной перепланировке. Квартиры объединяли, в перекрытиях делали лестничные проемы, в несущих стенах — дверные, санузлы менялись местами с жилыми комнатами.
Случались и курьезы. Самым распространенным было вторжение в соседскую квартиру через стену, реже — через потолок или пол. Однажды в квартирах дома на улице летчика Бабушкина из газовых горелок потекла вода. Жильцы были срочно эвакуированы. Выяснилось, что в квартире, где шел ремонт, прораб перепутал газовые трубы с водопроводными.
«Самолетная» квартира размером 42 кв.м, придуманная архитекторами бюро Arch4 Алексеем Козырем, Иваном Чувелевым и Натальей Лобановой, в представлении не нуждается. Сейчас каждый уважающий себя дизайнер знает, что это был ответ на запрос заказчика, который захотел обустроить себе холостяцкое жилье в малогабаритном доме своего детства.
То, как был найден этот ответ — концептуально, архитектурно и технологически — стало символом творчества, молодости и хулиганства. Именно таким и было время первой половины 1990-х годов.
РАССКАЖИТЕ НАМ…
Какими вам запомнились интерьеры 1990-х? Поделитесь своими воспоминаниями и фотографиями в разделе комментариев!
