Полгода назад мы с супругой посадили кошку в переноску и переехали жить в Берлин. За это время успели сменить несколько временных квартир и найти постоянную, пережили аварию с батареями и перестали стесняться обнаженных соседей в окне напротив.
Расскажу, как устроен наш берлинский быт. Это наш личный опыт, у других новых немцев все может быть иначе.
У берлинцев в запасе всегда есть любимая история-страшилка о том, как они искали квартиру. Один рассказывает о том, что восемь месяцев пытался снять хоть что-то, другой показывает салатовый смокинг, который он купил, чтобы впечатлить будущих хозяев.
Мы тоже мучались, но меньше. Во временном жилье побыли всего месяц: сняли последовательно три квартиры на «Эйр-би-н-би» и на «Гезухте», его берлинском аналоге. Сразу же начали искать квартиру на «Иммобиленскауте», немецком «Циане». Писали объявления десятками, ходили на просмотр, но всё было глухо. Немцы не спешили сдавать квартиру экспатам с котом. Мы быстро поняли, что месяцами искать постоянную квартиру не сможем, и принялись искать альтернативные варианты.
Оказалось, что в Берлине работает «Крейглист» — американский сервис с частными объявлениями. И на «Крейглисте» обитают экспаты, которые всегда отвечают на запросы, подробно рассказывают о вариантах, приглашают в гости. Если на «Иммобиленскауте» мы получали один отклик на 15—20 запросов, то на «Крейглисте» нам ответили все, кроме одного. Но, к сожалению, ни один из вариантов не подошел.
Квартира нас впечатлила: просторная, светлая, полностью меблированная и обставленная. Очевидно, что ее обустроили для сдачи на «Эйр-би-н-би», но передумали и решили сдать постоянным жильцам. Берлинцы страдают от квартирного кризиса, который вызвал мощный приток айтишников вроде нас. Власти начинают бороться с краткосрочной арендой квартир. Мол, если есть квартира, то сдавайте ее постоянно.
Меблированная квартира — это и плюс, и минус. Плюс в том, что полностью обставленная квартира не интересует в Берлине почти никого, здесь принято переезжать со всем имуществом, часто с кухней и бытовой техникой. Минус — наша кошка. Мы были уверены, что нам не дадут заселиться с котом в квартиру, где на полу лежат хорошие ковры, а в прихожей стоят кресла с тканевой обивкой.
Договор и особенности аренды
Мы снимаем квартиру не так, как это делает большинство берлинцев. С хозяйкой квартиры подписали договор только на год, и он не продлится автоматически — следующим летом нам следует либо заключить новый договор, либо искать новое жилье. Такой документ развязывает руки хозяйке: она может сдать ее на новых условиях или вернуться к аренде через «Эйр-би-н-би».
За аренду мы платим 1600 евро ежемесячно, переводом на счет. Все коммунальные услуги включены в эту сумму. В договоре указано, что при превышении разумных норм хозяйка может потребовать доплатить за свет или воду. Но пока такого не было.
Квартира очевидно переоценена на 200—300 евро — считаем это переплатой за меблировку и быстрый съем. Аналогичная квартира в демократичном районе Кройцберг стоила бы 1200 евро. Депозит за квартиру — 4200 евро. Эти деньги мы внесли наличными. Интересы хозяйки представляет агентство недвижимости, которое помогло нам найти эту квартиру. Со всеми бытовыми вопросами мы общаемся с агентами, а не с хозяйкой — ее мы видели только однажды.
Дом и двор
Мы живём в Митте — это туристический, хипстерский район с множеством кафе, магазинов, галерей. Сперва побаивались, что под окнами будут ходить шумные компании нетрезвых туристов, но наши страхи не оправдались. Мы живем на втором этаже, над аркой, которая ведет во внутренний двор. Наш двор — маленький, в нём только стоят велосипеды и кадки с растениями. У некоторых во дворе целый парк с кроличьей фермой.
В подъезде стоят почтовые ящики. Забавно, что если написать на своем ящике «Не бросайте рекламу», то её бросать не будут. Те, кто не написал, пользуются мусорным ведром. Рядом в стену вкручен крюк для пристегивания детских колясок — чтобы не увезли.
Квартира трехкомнатная, с большой гостиной, маленьким угловым кабинетом и спальней. В гостиной мы убрали телевизор с тумбочки, но захламили все книгами и журналами.
На кухне у нас есть и стиральная машина, и посудомойка. Так бывает не всегда: некоторым квартиросъемщикам нельзя устанавливать ни то, ни другое по договору — хозяин бережет воду или стесняется шума. В результате одни устанавливают стиральные машины «нелегально» и боятся, чтобы хозяин не узнал, другие ходят в общественные прачечные.
А под столом вырос типичный для Германии «флашенвальд» — лес из бутылок. Бутылки тут принято сдавать в специальные машины в супермаркетах, за каждую возвращают 0,25 евро или больше.
А еще в квартире многовато насекомых. Самые неприятные — это мелкие плодовые мушки. Их приносят домой с ягодами и фруктами, вывести мушек потом очень трудно. Мы шутим: «Лето в Берлине — мухи в малине».
Санузел — совместный. В нём нет окна, что необычно для берлинских квартир. Когда представитель агентства впервые показывала квартиру, то вздохнула: «Да, ванная тут не фонтан».
Ванная без окна вызывает у немцев страх перед плесенью: если не проветривать комнату регулярно, то в стыках плитки заведется черная плесень, которую потом трудно вывести. Через месяц после заселения я заметил в стыке какое-то пятнышко, и отправил фотографию агенту. Спустя день домой заявился целый десант из пяти человек с хозяйкой во главе, который старательно осмотрел пятнышко, изучил все стыки и радостно заявил: «Фуф, это не та плесень, не страшная. Мы все исправим, но вы все равно, пожалуйста, дверь не закрывайте».
Естественно, проветриваем мы не только открытой дверью. В ванной есть вентилятор на вентиляционном канале. Включается по таймеру — спустя минуту после того, как в ванной загорается свет. Работает тихо до выключения света, а потом начинает выть в темноте. Боже, как это раздражает! За несколько месяцев у нас выработалась странная привычка: мы либо моем руки в темноте, либо успеваем сделать свои дела в ванной за минуту.
По совету Людвига Быстроновского складываем книги стопками, чтобы постоянно запинаться об них и перечитывать.
Спустя месяц после заселения рядом с батареями в спальне я заметил влажные следы на обоях — трубы отопления протекали прямо внутри стен. Так началась эпопея с ремонтом, которая не закончилась до сих пор. Агентство недвижимости вызвало ремонтников. Домой зашли двое и занесли с собой целый строительный магазин, в том числе маленькую бетономешалку. Посмотрели на следы, поцокали языками и ушли: «Вы знаете, мы не подготовились. Пришлём других людей». Так повторилось несколько раз.
Спустя месяц наконец нашлись те, что подготовились. Батареи сняли, выштробили стены под трубами, благо там всё хорошенько размокло. Удивился тому, что трубы отопления в Берлине — медные трубки в палец толщиной. Одну из этих трубок в двух местах пробили гвоздиками, которыми приколачивали плинтус.
Сушкой стен занималась третья служба. Ее сотрудник приволок домой агрегат, похожий на большой прямоугольный пылесос. Агрегат дул сухим теплым воздухом на стену, прикрытую куском парниковой пленки. Он стоял у нас дома примерно три недели, за это время успел дважды сломаться.
Наконец, четвертая служба зашпаклевала стены и закрыла их обоями под покраску. Через неделю стены обещают закрасить, а после навесят батареи на место.
Порадовало отношение хозяйки и агентства недвижимости к ремонту. Они остро ощущают неудобства, которые всё это доставляет жильцам (хоть мы сами их и не ощущали так сильно). На всё время ремонта действовали и действуют арендные каникулы. Считается, что мы не пользуемся спальней «как обычно», и размер арендной платы снижается пропорционально её площади, примерно на треть.
Терпеть временные ремонтные трудности в Берлине — это интересно и выгодно. Но так везёт не всем. Например, мой приятель уже полгода не может заменить окна в квартире: специализированная компания бесконечно откладывает замену по непонятной причине.
Со стеллажа убрали дурацкие книги для гостей «Эйр-би-н-би» и портрет молодого Хэмингуэя.
У модернистского дома через дорогу — прозрачные окна в пол. Вечерами можно рассматривать людей словно в аквариуме. Вероятно, кто-то рассматривает и нашу жизнь тоже, но мы перестали стесняться. «Оберлинивание» здесь происходит быстро, и «разберлиниваться» уже не хочется.
