Эта квартира находится в необычном доме 1936 года постройки — в нём нет двух одинаковых квартир. Выбирая будущее жильё, Анна Итина обратила внимание на историческую отделку, пусть пожившую, но аутентичную. Именно эти приметы времени и покорили будущую хозяйку, а затем и её семью. Во время ремонта сохранили даже шпингалеты на окнах, не говоря уж о старых дверях, которые использовали вместо изголовья.
О проекте
Место: Москва, Большая Грузинская улица
Размер: 78 кв.м, высота потолков 3,2 м
Кто здесь живёт: Анна Итина, директор по развитию бизнеса и корпоративной стратегии агентства Instinct в составе BBDO. Муж Анны, Иракли, занимается производством вина в Грузии, но регулярно навещает супругу в Москве, как и дочь Надя, которая учится за границей
История: дом, построенный в 1936 году, является объектом культурного наследия регионального значения
Авторы проекта: владельцы квартиры
Фото: Ульяна Гришина
В дом на Большой Грузинской Анна и Иракли с дочерью переехали с окраины Москвы, чтобы быть ближе к работе и культурной жизни столицы. Перед тем как оформить сделку, выяснили историю дома: построенный в 1936 году по проекту архитектора Юлия Дидерихса, он предназначался для руководящих сотрудников Наркомата оборонной промышленности СССР. Здесь очень мало квартир, и каждая делалась под запросы будущего владельца. Одна занимает целый этаж, в других спроектированы специальные помещения, например, курительные комнаты. Покопавшись в архивах, владельцы нашли служебные записки, в которых архитектор объясняет необходимые изменения в проекте особыми запросами владельцев.
По словам Анны, до ремонта квартира выглядела в лучших традициях бюджетных ремонтов 1990-х. Однако прежние хозяева сохранили все важные элементы
— от лепнины на потолке до деревянных дверей. Делать ремонт сразу Анна и Иракли не стали, хотели почувствовать на себе, как должно быть устроено новое жильё.
«Многие советовали соединить гостиную с маленькой кухней, но эта идея вызывала внутренний протест. В итоге кухня осталась на том месте, где её задумал архитектор, и мы об этом не жалеем. Нас устраивает её “технический” характер», — поясняет Анна.
Исходная планировка квартиры
Масштабной перепланировки не было: чтобы изменить восприятие пространства, хватило нескольких штрихов. Первым делом владельцы демонтировали двери, ведущие из холла в одну из комнат — получилась гостиная, которая просматривается от самого входа. Демонтаж решил и проблему освещения: раньше в холл выходили три двустворчатые двери тёмного цвета, теперь их осталось две, и квартира значительно посветлела. Поначалу владельцы пытались воссоздать оригинальный цвет дверей, но поняли, что он слишком тёмный, и выбрали для реставрации светло-серые и белые тона. Из решёток вынули странные витражи, вставленные прежними жильцами, заменили их стёклами с фацетом.
Стеллаж Archpole; на стене фотографии Павла Киселёва
«Мой внутренний бриф был таким: сохранить квартиру в её естественном виде, — рассказывает Анна. — В поездках мы часто снимаем жильё в историческом центре разных городов и заметили, что Европа совершенно несовременна. Но люди там этого не боятся, и нам это нравится. В этой квартире я тоже не ставила перед рабочими задачу сделать всё идеально. Например, подоконники мы очистили от старой краски, но сохранили “следы бытования”. То же самое с паркетом: он разный по уровню, но он мне мил».
Диван Eichholtz
Окна тоже не меняли, всё ради старинных шпингалетов. Старые деревянные рамы не дают такой теплоизоляции, как герметичные современные, но топят в доме на совесть, так что замёрзнуть здесь сложно даже в сильные морозы. Прежние владельцы убрали батареи в короба, а Анна и Иракли их расшили.
Стулья Calligaris
На потолках сохранились периметры из лепнины, причём во всех помещениях разной. Из-за этого идея со встроенной мебелью отпала сама собой. Чтобы не загромождать квартиру шкафами, Анна повсюду использовала для хранения рейлы: «Мне нравится концепция открытости», — поясняет хозяйка.
Над рейлом — картина 1930 годов художницы Доры Бродской, подруги бабушки Анны. «На полотне изображена улица, где родился мой папа. Мы получили эту картину на свадьбу», — говорит Анна.
Вся мебель, кроме стола из палисандрового дерева, стульев и рейлов, привезена владельцами из прошлых квартир. Эти предметы они собирали всю жизнь, и среди них немало антикварных находок. «Сталинскую архитектуру я люблю, а мебель нет: она слишком тяжёлая, приземистая. Нам больше нравятся индийско-китайские вещи и, конечно, грузинские аксессуары. Три декоративные плитки над столом созданы художницей Туту Киладзе», — отмечает хозяйка. Стену также украшает графика Вадима Сидура.
Чёрный буфет выглядит как винтажный, будто сколоченный из старых досок, однако это современная стилизация. А вот кресло рядом с ним — фамильная ценность. На нём стоят исторические клейма, на них Анне указали реставраторы. «Часть моей семьи из Петербурга, но как именно и когда это кресло попало в дом, я не знаю. У моего папы было очень много такой мебели: я в этом окружении выросла», — рассказывает Анна.
В исходном проекте небольшой коридор, ведущий на кухню, перекрывали двери. Прежние владельцы избавились от них и сделали арки. Анна и Иракли арки убрали, а проёмы оставили открытыми.
В отличие от белой гостиной, на кухне стенам решили добавить цвета и геометрии. Шестиугольную плитку для фартука и пола сделали на заказ на маленьком производстве под Петербургом. Плитка сочетается с серыми кухонными фасадами из ИКЕА. «Я вообще фанат этого бренда, даже подоконники, требовавшие замены, сделала из кухонных столешниц ИКЕА. Разве что ручки на мебели добавила свои: долго их собирала, они лежали-лежали и пригодились», — рассказывает Анна.
В спальне хозяев сразу три шкафа, и все из разных источников. Один, китайский (на фото), куплен в бутике с большой скидкой, так как продавцы потеряли шпингалет, который его запирал. Второй, чёрного цвета, современный предмет из той же коллекции, что и открытый буфет в гостиной. Третий, в углу спальни между двумя окнами, Анна и Иракли подарили друг другу сразу на несколько семейных праздников.
Шкаф Eichholtz
На крышке «подарочного» шкафа сидит антикварный деревянный Пиноккио, который достался Анне от папы — фигурке почти сто лет. На пол постелили половину коровьей шкуры вместо ковра.
В изголовье кровати — те самые двери, которые демонтировали в холле. Выбрасывать их было жалко, пришлось срочно придумывать новое применение. Здесь из решёток также вынули витражи эпохи 1990-х и вставили панно из красивых обоев на фанерной подложке.
Комната Нади тоже наполнена вещами с историей, взять хотя бы ковёр, который Анна относит к предметам-мифам: «В семье всегда считалось, что он из Афганистана, где один из моих предков лечил какого-то принца. Такой родственник-медик действительно был, но ковёр мне совершенно не кажется афганским: расцветка у него, скорее, туркменская».
С пёстрым орнаментом на ковре рифмуется комод в китайском стиле — новодел, но очень похожий на исторические прототипы. В своё время Анна купила его по соседству, в салоне на Большой Грузинской, который уже закрылся. На крышке комода — антикварная музыкальная шкатулка, а стену украшают картины современной художницы Джен Старк.
Ванная
— самое ностальгическое помещение в квартире: красно-белая плитка и квадратный кафель напоминают Анне о детстве, проведённом в другом сталинском доме. Правда, квадратную белую плитку уложили на современный манер
— по диагонали, а форму напольной плитки повторили в дизайне современного зеркала.
___________________________
МЫ ЛЮБИМ ХОДИТЬ В ГОСТИ…
Хотите стать героем следующей статьи? Напишите на RuEditors@Domasan.ru и приложите несколько фотографий своего интерьера (достаточно съёмки на смартфон). Мы обязательно свяжемся с вами, если примем решение о публикации!
В ВАШЕМ ГОРОДЕ…
Найдите дизайнера на в вашем городе — закажите собственный проект
