Что нашло и отметило жюри в работах RCR Arquitectеs? На этот и другие вопросы главному редактору Япония ответил лично Гленн Мёркатт — архитектор, лауреат Притцкера и председатель жюри самой известной в мире архитектурной премии. Сам он проектирует экологичные здания, которые тактично вписываются в окружение и почти сливаются с ним. Если кратко, то Рафаэль Аранда, Карме Пихем и Рамон Вилальта, получили премию именно за то, что «природа и архитектура слились воедино в их зданиях, тесно связанных со своим местом и временем». Остальные детали — в нашем тексте.
— Как вы относитеcь к архитектуре бюро RCR? Что в его работах считаете самым важным?
— Я занимался архитектурой и хотел сделать её рациональной, поэтичной, простой, учитывающей ощущение человека в пространстве, единство материалов и интеграцию с природой. Бюро RCR работает по-другому, но руководствуется теми же принципами. Его архитекторы учитывают климат, материалы и их сочетания, связь природы и архитектуры — именно как связь, а не как отдельные понятия. И им удалось справиться с этим слиянием.
Архитекторы этого бюро разбираются в истории места, чувствуют уместность масштаба новых зданий — благодаря этому их проекты получаются сдержанными и вписанными в контекст. Их архитектура не помпезная, она продуманная и легкая. Их здания начинают естественно стареть, и это к лицу постройкам — такие моменты показывают, насколько архитекторы чувствуют детали.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ…
Архитектура: Лауреат Притцкеровской премии — трио из Испании
— Насколько гладко прошёл выбор победителя в этом году?
— Как председатель жюри, я заинтересован, чтобы каждый член комитета высказывал свое мнение. Я хочу обсудить каждый проект в деталях: его местоположение, разрез, свет и ветер, планировку и так далее. Мне нужно, чтобы каждый в жюри обсуждал эти моменты. В прошлые годы об этом говорили не так много.
Единодушие наступает именно тогда, когда жюри копает настолько глубоко. Все слушают и думают: “О! Я согласен с этим!”, или “Я согласен с этим не полностью, нужно детальнее обсудить это с остальными” — и разговор продолжается. В этом году обсуждение длилось 7 часов.
Если кандидат набирал больше 50% голосов, мы оставляли его — и так до определения победителя. Надо сказать, что решение жюри по поводу RCR было единогласным — все члены жюри проголосовали за это бюро, и это именно то, чего хочет председатель. Далеко не каждый год решение выносится единогласно.
— Мир архитектуры изменился. Кардинально. Все строится намного быстрее. Бюджеты урезаны, а дедлайн, поставленный клиентом, как обычно, был вчера. У современных архитекторов времени на строительство здания намного меньше, чем было у их знаменитых предшественников: Миса ван дер Роэ, Аалто, Фрэнка Ллойда Райта, Гордона Дрейка, Брёйера, Гропиуса и других. Они все рисовали и проектировали, они экспериментировали и смотрели в будущее с энтузиазмом.
На мой взгляд, заказчики сейчас больше думают о своем выживании, чем о качественной работе архитектора. Возможность уделить время качеству здания — это подарок автору проекта. Осталось очень мало общего с тем, что было в архитектуре ХХ века.
Сегодня есть несколько архитекторов, стремящихся стать звездами. Но, как говорил Людвиг Мис ван дер Роэ, “Я не хочу быть интересным, просто хочу быть добросовестным”. Думаю, это действительно важно: просто быть добросовестным и делать свою работу хорошо. Не Притцкеровская премия заявила о смерти звездных архитекторов, это сделала пресса.
Другой важный момент: жюри независимо от семьи Притцкеров и их фонда. Никто, кроме членов жюри, не влияет на принятие решения.
— Влиять на окружающую действительность — это, наверное, величайшая возможность. Объекты, которые сейчас делают архитекторы — здания, продуманные с точки зрения структуры, материала, пространства, света и даже утепления. Если они построены хорошо и с верным расчетом — они смогут оказать влияние.
Я работал, руководствуясь такими принципами на протяжении всей карьеры. И могу сказать: люди, у которых есть деньги на девелопмент, ищут самые дешевые варианты и так же строят. Девелоперы получают самый жирный кусок, в то время как у общественности нет никаких возможностей. Чтобы исправить ситуацию, нужно менять всю систему, и за один день этого не сделаешь.
Поэтому так важно показывать пример. Сейчас мы работаем с девелоперами из Китая и сиднейской фирмой Candalepas — они прислушиваются к нашему мнению. Участвуя во всеобщей конкурентной борьбе, мы надеемся, что в нашем архитектурном проекте сможем показать, как делать дешевле и лучше.
— То есть RCR — это пример того, какой может быть архитектура в своём лучшем проявлении?
— Это так, у них сильные работы. Но можно пройти мимо здания, спроектированного испанцами, и даже не заметить его. Если вы всё же обратите внимание, архитектура станет ещё лучше в ваших глазах.
ВАША ОЧЕРЕДЬ…
Согласны ли вы с мнением жюри? Стоило ли присуждать премию архитекторам исключительно за умение работать с контекстом? Поделитесь своим мнением в разделе комментарев
