Большая квартира — повод отдалиться друг от друга?

Они действительно чувствуют себя свободно. Если раньше в своей «однушке» они существовали, как жители столицы Бангладеш, самой густонаселенной территории мира — 44 тысячи человек на километр, то сейчас будто оказались в Монголии, где на километр — всего-то два человека. Ау.

Но как получилось, что Катя и девочки все время обитают внизу, где кухня-гостиная, детская и «мамина спальня», а Дима прочно обосновался наверху, где у него своя спальня, с собственной ванной комнатой и гардеробной? Все произошло не так уж внезапно, как кажется Кате. Постепенно. Сначала Дима, чтобы не тревожить домочадцев, тихонько пробирался наверх после работы, если возвращался поздно. И мало-помалу привык, стал находить свои прелести в такой обособленности. Теперь он и в выходные спускаться вниз не желает. Притащил в свое логово кофемашину, повесил на стену огромный телек и все свободное время играет в «Ведьмака» на PlayStation.

«После свадьбы мы долго жили в тесноте, да не в обиде, — вспоминает Катя. — Засыпали на старом диване, обнявшись. Сексом занимались в ванной, на работающей стиральной машине — от детей прятались. Вечерами шептались на маленькой своей кухоньке, смеялись — тоже шепотом. Даже если мы оба были заняты, все равно хотя бы словом иногда перекидывались, прикасались другу к другу, чтобы убедиться: ты есть, я есть… Я его целовала в макушку, когда пробиралась мимо его рабочего стола к подоконнику, чтобы полить цветы, он меня шутливо хлопал по попе, если мы сталкивались в узком коридоре. А сейчас как мне к нему прикоснуться, что сказать, если он так далеко? Не буду же я специально подниматься на второй этаж, чтобы толкнуть его в бок локтем: «Ой, Дим, посмотри в окно — это облако так похоже на Куклачева, правда?».

Они больше не задевают друг друга — пространства много, а близости нет. Общаются Катя и Дима в WhatsApp: «Ты спустишься к завтраку?» — «Нет, я уже на работе». Иногда по старой привычке смотрят «Что? Где? Когда?» — каждый на своем телевизоре, и обмениваются в мессенджере версиями ответов.

Клавдия Петровна произносит это слово с ударением на первое «е» — свободнЕе. С каким-то презрением произносит, будто стремление к свободе, к своей комнате, к своему этажу — это нечто постыдное, греховное, почти как супружеская измена. «Я дочке так и говорю: есть супружеское ложе — на нем и спи. Ложечками улеглись — и все. Не ходь никуда, а то не вернешься».

Вот и мой коллега, переехав с женой в большую квартиру, стал опасаться: «А вдруг эти квадратные метры нас разъединят?» Он, конечно, первым делом выделил себе в новом доме кабинет. Потом купил туда диван — чтобы было куда прилечь и поразмышлять над очередной статьей или судьбами Родины. Раз заснул там, два. В итоге выяснил, что на диване удобнее, чем на кровати с женой: диван твердый, а на мягкой кровати спина болит, и вообще — жена вертлявая попалась, с ней и не выспишься толком. «Сейчас я себе еще и шкаф отдельный купил, — признается коллега. — Так удобнее хранить вещи, все под рукой… Но честно скажу: я стал себя ловить на том, что все чаще называю кабинет «моя комната».

Единственное, что пока не дает коллеге окончательно отдалиться от супруги — кошка. Она терпеть не может, когда комнаты закрыты, сразу начинает орать, прямо-таки требует, чтобы у нее всюду был доступ, чтобы она могла ходить туда-сюда, проверяя, все ли на месте. «И это по-своему удобно, — смеется коллега. — Так я могу с женой, когда она в соседней комнате, через открытую дверь переговариваться». Может, кошки не просто так ненавидят закрытые двери? Может, это их миссия — хранить семьи в больших квартирах?