В керамической мастерской KVN-Studio к труду и творчеству относятся серьезно, но с долей иронии. Студия названа в честь родителей Прохора Колосова — это аббревиатура из инициалов основателей мастерской — Колосовых Виктора и Надежды.
История мастерской, основанной родителями Прохора, насчитывает более 25 лет. Помимо керамики, сейчас студия занимается строительством печей, каминов, производством внешней облицовки домов.
«Мебельная история началась достаточно давно, — рассказывает Прохор, — сейчас у нас две столярные мастерские, у каждой свой профиль. Одна — дубовая — в Тульской области, а с сосной мы работаем в нашей загородной студии — на границе Тверской и Ярославской областей».
Отец Прохора родом из Тульской области, прадед был краснодеревщиком. А в дореволюционные времена его прапрадеды занимались производством кирпича, сплавляли его по Оке. «Отец занялся своим делом самостоятельно, — рассказывает Прохор. — Его творческий путь начался с Ярославского художественного училища, после которого поступил в Строгановку, где и познакомился с мамой. Она тогда занималась стеклом, потом уже стала работать с глазурной росписью керамики. Можно сказать, что у нас в семье мама придумывала, а отец претворял идеи в жизнь».
Когда сам Прохор еще учился в школе, он хотел поступить в МАРХИ. Но, по его словам, в тот год был очень большой конкурс, и пройти было сложно. «Я закончил школу при Московском институте иностранных языков с серебряной медалью, у нас тогда выпускные школьные экзамены приравнивались к вступительным в институт. Мне захотелось приключений, и я выбрал изучение японского языка. Параллельно с учебой в МИИЯ подрабатывал в студии у родителей. Хотя еще с 16 лет был у них подсобным рабочим», — смеется мастер.
Сейчас Прохора занимает тема гик-культуры: скейты, автомобили, персонажи из кинофильмов украшают многие иго изделия. «Меня вдохновляет современная уличная культура, — говорит он, — некоторое время я даже писал статьи для Faces&Lace».
Не секрет, что у многих людей керамика вызывает ощущение чего-то традиционного, классического «то есть относится к прошлому, — замечает Прохор. — Но лично я вдохновляюсь современностью и стараюсь внести это в свое творчество».
Серию с динозаврами на фото мастер выпустил после путешествия в Берлин: «На входе в Палеонтологический музей увидел скелет аллозавра — именно он вдохновил на создание серии посуды и светильников».
По словам Прохора, в керамике практически невозможно выдумать что-то новое. «Человек уже 13 тысяч лет крутит горшки. Я слышал, правда, не в свой адрес, такие слова, как “плагиат”. Могу ответить лишь одно: да, те же японцы делали такие вещи лет 600 назад — вопрос в том, как глубоко копать. Так или иначе, все увиденное за прожитую жизнь откладывает на человеке свой отпечаток, и если дать двум мастерам задание сделать одно и то же — результат всегда будет разным».
«Я с детства люблю “Звездные Войны” Джорджа Лукаса и некоторое время назад стал делать эту серию как художественный проект. Папа сначала с ухмылкой отнеся к моим работам, но потом стало понятно, что это неплохо продается», — делится Прохор.
Когда в двухтысячные годы в Москве начал бурно развиваться ресторанный бизнес, спрос на керамические кружки и тарелки быстро увеличивался: «Если не ошибаюсь, около 800 заведений только в Москве пользовались нашей посудой — в основном, рестораны с этнической кухней: “Недальний Восток”, “Ичибан Боши”, “Эль Гаучо”, “Тануки” и прочие», — рассказывает мастер.
В свое время отец Прохора, Виктор Колосов, вместе со своими тульскими друзьями основал компанию «Индрик-керамика». «Они нашли цех на заводе кислотно-упорной керамики в Щекино, — вспоминает мастер, — и за шесть лет смогли охватить практически всю Россию. На нашей посуде работали рестораны от Калининграда до Хабаровска».
С 2003 по 2010 год мастерская на Соколе была, скорее, дизайн-студией. «Наше производство тогда даже потеснило на рынке многих иностранных производителей, но китайцы, несмотря на качество посуды, всегда были сильнейшими конкурентами, — отмечает Прохор. — Но в один момент руководство завода, на котором производилась керамика, решило его обанкротить, а нам предложили оплачивать коммуналку всего завода, хотя мы занимали только двадцатую его часть».
В итоге цех прекратил свою работу, фирму закрыли «и мы продолжили трудиться в мастерской на Соколе, — рассказывает мастер, — в общем, стали заниматься тем, чем занимались прежде, просто уделяя этому больше времени. А с 2012 года я стал проводить здесь курсы и мастер-классы по керамике».
По словам Прохора, самое сложное в его работе — глазурование. «Потому что краски, которые используются в керамике, ведут себя непредсказуемо. В сыром виде они имеют один цвет, а после обжига принимают другой. Конечно, это интересно с точки зрения эксперимента, но при работе с заказчиком — достаточно рискованное занятие. Факторов, влияющих на итоговый цвет, очень много: плотность слоя глазури, срок хранения, материал самого изделия, хорошо ли была разведена краска, температура обжига и расположение изделия в печи», — делится деталями процесса Прохор.
Работа с глазурью — вопрос практики, опыта, терпения и воображения. Как и любое ремесло, она требует постоянного внимания и поиска. Зато результат вызывает восхищение.
«Наша керамика в уличных условиях может пережить не меньше пятидесяти температурных циклов, то есть четверть века, И это уже проверено на практике, ведь некоторым из наших проектов больше 25 лет», — смеется Прохор.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ…
